К концу лета А применил целый арсенал действий, непривычных для девушки, у которой не было отношений с парнями:
-писал стихи и милые записочки и рисуночки, записал мне на кассету хорошую группу, которую раньше не слышала (музыка эта с ним стойко связана, не могу слушать и не вспоминать его)
- спрашивал меня «скажи мне что-нибудь теплое» в первые наши разговоры по телефону. Я, как настоящая рапунцель, в недоумении – как можно малознакомому говорить теплые слова? Зависаю в немой паузе, он смеется: «сказала бы костер, или фуфайка». У меня облегчение.
-очень много часто и восторженно говорил: «Моя», «твой раб», «ты прелесть»», «без ума от тебя», «свела с ума», «красавица моя», «оборву ухи»
-приносил на свидания мандаринку и по одной дольке вкладывал мне в рот, целуя после каждой уголок губ.
Смысл был именно в дольках, чтоб по одной – и целовать, и сок пить с моих губ. Можно заменить виноградом, но принести на свидание виноград тяжелее.
-когда сидели на лавочке брал какой-нибудь мой палец и сосал его как леденец и покусывал. Так мог почти все пальцы перебрать.
-ставил меня в лесу на пень, снимал с себя шарф и закутывал ноги, стоял, прижавшись к ним – грел. Или брал мои руки и себе за пазуху засовывал поочередно, чтоб согреть.
-учил меня жевать хвойные иголки, держа один кончик иголки своими губами, так мы приближали наши губы, тянули иголку, получалась милая возня, и целовались потом с хвойным запахом во рту.
-подлавливал момент в людном месте, когда у меня расслаблено лицо и тренькал мне по нижней губе. Звук получался смешной, я злилась и смеялась одновременно.
Видя, что я закомплексована, чтобы снять мои блоки заводил как бы вскользь, мимоходом, разговоры на тему телесности:
-рассказал, как после операции спросил медсестру «посмотрите, не отрезали ли мне ЭТО? Все на месте?»
Медсестра краснела (а я краснела, слушая это).
-показал вырезанное откуда-то из журналов фото спящего подростка (под простыней, непонятного пола), в очень раскидистой позе и спросил, нравится ли? Поза была «гениталии наружу», хотя и под простынкой, и фокус на них.
-говорил, что не понимает почему осуждают целующихся на улице, это прекрасно
-однажды вывернул на людном месте карманы брюк, держит их и говорит: вот слоник, это ушки, а хобот не покажу. Я понимаю, что хобот – это член и краснею на улице, он смеется.
- иногда неожиданно в людном месте прижимался и целовал в губы.
- внезапно на прогулке мог спеть частушку с эротическим подтекстом.
Итог: Я быстро разморозилась от всех его приемов, у меня появилась чувственность и взгляд с поволокой, и сексуальное желание. Мы дошли до раздевания по пояс, с прижиманием бедрами или сплетенными ногами. Как мне казалось тогда, я не стала страдать от расставания в конце лета. Он тоже не сказал, что страдает. Пообещали друг другу поддерживать связь. Обещание выполнили: созваниваемся раз-два в год до сих пор.